Истинная красота любви - в умении жертвовать собой./ Дар Богини стал нашим Проклятием.../ Мне так жаль...
Название: Хижина в лесу
Автор: Хьюга Элиза (Лукреция Крессцент)
Бета: я
Фандом: Вторжение гигантов
Пейринг, персонажи: Эрвин/Леви, упоминаются Найл Док, Ханджи, Эрен
Направленность: слэш.
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: герои принадлежат Хаджиме Исаяме-сенсею.
Жанр: Слэш (яой), Романтика, Юмор, Флафф, Драма, Психология, Hurt/comfort
Статус: закончен
читать дальше- Иногда я совсем тебя не понимаю, - неожиданно усмехается Эрвин, прерывая безмолвную конную прогулку.
- О чем это ты? – скорее непонимающе, чем удивленно, смотрит на него Леви.
- О том, что ты всегда продолжаешь следовать за мной, не споря и даже не спрашивая, зачем мне это вообще нужно.
- Если тебе так хочется, то могу сегодня же подать в отставку, - поскольку они со Смитом наедине, то Аккерман позволяет себе сделать то, что позволено видеть только Эрвину – слегка улыбнуться. – Но если тебя интересует, не спятил ли я, проведя столько времени в компании Эрена и Ханджи, то я тебя сильно разочарую – я нахожусь в абсолютно здравом уме.
- Рад это слышать, - сворачивая с широкой лесной тропы прямо в кусты, смеется полковник – он вполне достойно оценил шутку Леви. И если уж тот позволяет себе такое, значит, у него прекрасное настроение, так что он может спокойно продолжить беседу. – А на счет первого – пусть лучше все остается как прежде. Иначе, боюсь, ты – да и остальные тоже – решат, что это я сошел с ума.
- Тогда зачем было спрашивать? – Аккерман недовольно морщится, когда жесткие ветки начинают хлестать его по лицу. – Черт, а другой дороги нет?
- Мне стало интересно, почему ты последовал за мной сегодня – это ведь был не приказ, и даже не просьба, - пояснил полковник. – Ну и… вдруг я решил избавиться от тебя?
- Посреди важнейшей экспедиции за последний год? Избавиться от меня, тем самым позволив всем остальным быть сожранными? Знаешь, в какие бы игры ты там не играл, какую паутину заговоров и интриг не плел, я знаю, что ты еще не настолько рехнулся.
- И все же? – Смит даже немного отстает, чтобы сравняться с Аккерманом и видеть его лицо – настолько важно для него услышать ответ капрала.
- Что ты сейчас надеешься услышать от меня? Что я верю тебе? Так я уже много раз тебе это говорил – я верю тебе и твоему желанию защитить человечество от вымирания. Что я так просто позволю убить себя? Нет, я обязательно пройду эту чертову войну до конца, и не позволю тебе сдохнуть раньше, чем это случится, - в голосе и словах капрала стали проскальзывать нотки раздражения, и на секунду Эрвин представляет, что если бы он был котом, то точно пару раз недовольно дернул хвостом. – И, что бы там про меня ни болтали, я, поверь, не тупо следую приказам начальства – я еще не разучился думать своей собственной головой.
- О, мы уже приехали! – Эрвин неожиданно снова скрывается за кустами, оставив недовольного Аккермана позади.
Однако, стоило тому догнать Смита и перестать щуриться от неожиданно яркого солнечного света, ударившего по глазам, уже успевшим привыкнуть к полумраку густого леса, как все его раздражение как рукой сняло – настолько красивым оказалось это место.
Они стояли на краю просторной поляны – почему-то ее сложно было назвать большой или маленькой, поэтому «просторная» сюда подходило лучше всего – слева от старой, полуразвалившейся одноэтажной хижины с чердаком, окна которой были заколочены, входная дверь покосилась от старости и времени, а крыша была почти полностью покрыта мхом.
Позади этого «дома» возвышался довольно высокий холм, покрытый густой и длинной травой, а спереди и немного правее, был большой пруд, вдоль берегов которого тянулся низкий деревянный мост без ограждения.
…Здесь было очень светло и красочно: не смотря на то, что уже наступила осень, небо, по которому медленно плыли белоснежные облака, было темнее обычного - оно было настоящего «королевского» синего цвета, а трава оставалась сочной, насыщенного зеленого цвета, в то время, как листья деревьев уже более чем наполовину были окрашены в желтый и красный цвета.
Деревья здесь тоже были особенными – они были тонкими и высокими, но намного ниже, чем в остальной части леса. К тому же, здесь были еще и кусты шиповника, и ягодные кусты, и разные хвойные деревья…
- Красиво, - Леви выражает все свое восхищение одним словом, чувствуя, как в груди поднимается горячий и тугой комок, когда ветер начинает ерошить их волосы своими невидимыми, но такими ласковыми пальцами…
- Как-то слишком скромно, даже для тебя, - подкалывает его Эрвин, слезая с лошади и привязывая ее к ближайшему дереву.
- Я не обязан выражать свой восторг песнями и плясками, - парирует Аккерман, следуя примеру полковника, после чего вновь переводит взор на красоту природы, не замечая хитрой и довольной улыбки, а так же лихорадочного блеска в глазах Смита, и, постепенно его взгляд теплеет. – Действительно красиво. Кто-нибудь еще знает об этом месте?
- Найл, если, конечно, еще помнит – последний раз он был здесь, будучи курсантом. Наша учебная база находилась всего в паре километров отсюда, - Эрвин на секунду прикасается к плечу друга, после чего разворачивается и направляется в сторону дома. – Идем.
Но, к удивлению капрала, он не заходит внутрь, а огибает его, останавливаясь возле ограды с противоположной стороны – огороженным оказывается не такой уж большой участок земли, всего метра два на два.
- Ты хочешь стать садовником после войны? – острит Аккерман. – И решил меня к этому делу припрячь, поэтому тайно и притащил сюда?
- Нет, - Смит на секунду приподнимает уголки губ, но потом его взгляд становится очень серьезным. – Здесь будет моя могила.
Взгляд капрала мгновенно тяжелеет – он не задает вопросов, но они оба прекрасно понимают, что он ждет объяснений.
- Я много думал о том, что уже было, - полковник кивком головы указал на свою правую руку, сжатую в кулак, которую лишь совсем недавно вернул благодаря сыворотке, разработанной Ханджи, основывающейся на крови Эрена Йегера. – О том, что еще будет. Что принесет нам конец войны? Каким он будет? – он помолчал немного. – И, в итоге, пришел к тому, что новый мир, в котором не придется бояться быть съеденными, человечество встретит уже без меня.
- Почему?
- Потому, что я умру раньше. Либо меня съедят раньше, либо меня убьют в каких-то политических целях, либо я пожертвую собой, чтобы поднять боевой дух солдат… разве это так важно?
- Понятно, - Аккерман на секунду прикрывает глаза. – Ты слишком много об этом думаешь.
- Леви, я говорю…! – Смит круто разворачивается, смотря прямо в глаза друга, но не договаривает, будучи остановленным поднятой рукой капрала.
- …серьезно. Да, я тебя прекрасно понял, но, повторяю, ты слишком много об этом думаешь, - он внимательно смотрит в голубые глаза полковника. – Я уже сказал тебе, что не допущу твоей смерти. И, даже если ты будешь сопротивляться и самовольно прыгать в глотку гигантов, я все равно буду тебя вытаскивать. А на счет полиции не волнуйся – Найл хорошо справляется со своими обязанностями, он не допустит беспредела, который погубит его друга и его репутацию.
- Зачем тебе все это? – голос Смита остается ровным, хотя внутри у него все уже давно трясется от волнения.
- Кажется, теперь я понял, почему ты спрашивал об этом раньше, - Аккерман закатывает глаза и щурится от яркого света. – И я уже ответил тебе на твой вопрос.
- И только поэтому? – Смит напряженно чего-то ждет, но ответа все нет и нет.
- И потому, что ты мне очень дорог, - наконец-то признается Аккерман, смотря в другую сторону. – Но это не имеет никакого отношения к нашей дружбе, так что, если ты хоть слово кому-то об этом скажешь…
- А я уже начал сомневаться, - перебивает его Эрвин, расслабляясь и улыбаясь. – Я уже думал, что мои чувства не взаимны, и все твои взгляды и действия – плод моего воображения.
- Твои чувства? – Леви смотрит на командира так, словно удивлен, а потом раздраженно выдыхает. – Тц. Вот придурок – мог бы сказать об этом и раньше, и не изводить нервы нам обоим.
- Нет, не мог. Во-первых, я был не уверен, ответишь ты мне взаимностью или нет, - Эрвин хитро прищуривается и загадочно улыбается. – А во-вторых – ты хоть помнишь, какой сегодня день?
- Да вроде бы самый обычный, - пожимает плечами Аккерман и, хмурится, пытаясь вспомнить, что же такого он пропустил. В голову приходит только один вариант. – Ах, ты об этом… а я уже и забыл о нем.
- Как можно забыть о своем дне рождения?
- Просто я никогда его не отмечал, так что, он всегда был для меня самым обычным, ничем не отличающимся от остальных, днем, - равнодушно отзывается капрал.
- Я это исправлю, - тихо обещает ему Эрвин, так осторожно беря ладонь Леви в свою, и переплетая их пальцы, словно боится, что тот сейчас вырвет руку и уйдет.
- Как малолетние школьницы какие-то – даже нормально рассказать друг другу о своих чувствах не можем, - через минуту молчания тонко подмечает Леви, и уже через несколько секунд они оба смеются – один громче, другой тише; один горячо, другой сдержанно, но оба – искренне.
- Значит, ты привел меня сюда «поздравить», - констатирует Аккерман, когда последние волны смеха утихают.
- И не только – я хотел показать тебе место, где мы будем жить, когда эта война закончится. Построим новый дом, очистим воду в пруде, запустим туда рыб… - иронично отвечает ему Эрвин. Они оба понимают, что в городе им не будет покоя никогда – на одном из них слишком много крови и чужих смертей, на другом же проклятие подземелья, заставляющее его душу рваться на волю. – Если, конечно, оба доживем до этого момента…
- Хватит! – слишком резко и громко восклицает Леви, сжимая руку возлюбленного еще сильнее. – Все будет хорошо, Эрвин, я тебе обещаю. Обещаю, что мы оба переживем эту чертову войну, - он твердо смотрит в глаза полковника, тем самым показывая, что его намерения самые, что ни есть, серьезные. – И еще… я не совсем был честен с тобой, когда мы сюда ехали. Я не просто тебе верю, я доверяю тебе, а это намного важнее! Так доверься же и ты мне…
Аккерман растерянно и смущенно замирает и слегка отстраняется – что он делает? Ведь говорить так – совсем не в его стиле. Он ведь никогда не поддавался прежде эмоциям, в любой ситуации сохраняя спокойствие и хладнокровие. Так что же это сейчас было? И… имеет ли это значение?
Нет.
Он просто никогда прежде не был в подобной ситуации; он просто никогда не нес такую ответственность за чужую жизнь. За чужое сердце… так что, ничего страшного здесь нет. Ведь никто об этом не узнает – уж капрал постарается, чтобы так и было.
Наблюдая за смятением капрала, за его внутренней борьбой, Эрвин, не ожидавший такого эмоционального всплеска от этого вечно замкнутого и одинокого мужчины, подхватывает его подбородок пальцами свободной руки, немного наклоняется и целует, навсегда оставляя свои страхи и нерешительность в прошлом.
Леви сначала дергается – для него все события происходят слишком быстро, смешиваясь в многоцветный калейдоскоп; для него совсем непросто отказаться от своей привычки держать всех на расстоянии вытянутой руки; для него совсем невозможно доверить кому-то свою жизнь и сердце, несмотря на сказанное раньше… или же возможно?
Кажется, сейчас это неважно; сейчас он расслабляется, позволяя новым, таким сильным и непривычным эмоциям заполнить его тело и разум; сейчас он осторожно отвечает Эрвину, впервые в жизни опасаясь сделать что-то не так…
***
…они не знали, как много времени прошло с того момента, как их губы впервые соприкоснулись; они не знали, как долго и исступленно целовались, полностью отдаваясь захватившей их в плен нежности и страсти, но они знали, что время у них еще есть.
- А знаешь, с вершины того холма открывается просто потрясающий вид на закат, - припухшие губы плохо слушаются, но Эрвин все равно продолжает улыбаться.
- Значит, мы останемся тут до темноты? – уточняет Леви.
- Значит, мы останемся тут до утра. Не волнуйся, я предупредил всех в лагере, что сегодня мы не вернемся, - весело отвечает ему полковник.
- Опять твои игры, - притворно закатывает глаза Аккерман и усмехается – что ж, он совсем не против такого расклада карт…
Автор: Хьюга Элиза (Лукреция Крессцент)
Бета: я
Фандом: Вторжение гигантов
Пейринг, персонажи: Эрвин/Леви, упоминаются Найл Док, Ханджи, Эрен
Направленность: слэш.
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: герои принадлежат Хаджиме Исаяме-сенсею.
Жанр: Слэш (яой), Романтика, Юмор, Флафф, Драма, Психология, Hurt/comfort
Статус: закончен
читать дальше- Иногда я совсем тебя не понимаю, - неожиданно усмехается Эрвин, прерывая безмолвную конную прогулку.
- О чем это ты? – скорее непонимающе, чем удивленно, смотрит на него Леви.
- О том, что ты всегда продолжаешь следовать за мной, не споря и даже не спрашивая, зачем мне это вообще нужно.
- Если тебе так хочется, то могу сегодня же подать в отставку, - поскольку они со Смитом наедине, то Аккерман позволяет себе сделать то, что позволено видеть только Эрвину – слегка улыбнуться. – Но если тебя интересует, не спятил ли я, проведя столько времени в компании Эрена и Ханджи, то я тебя сильно разочарую – я нахожусь в абсолютно здравом уме.
- Рад это слышать, - сворачивая с широкой лесной тропы прямо в кусты, смеется полковник – он вполне достойно оценил шутку Леви. И если уж тот позволяет себе такое, значит, у него прекрасное настроение, так что он может спокойно продолжить беседу. – А на счет первого – пусть лучше все остается как прежде. Иначе, боюсь, ты – да и остальные тоже – решат, что это я сошел с ума.
- Тогда зачем было спрашивать? – Аккерман недовольно морщится, когда жесткие ветки начинают хлестать его по лицу. – Черт, а другой дороги нет?
- Мне стало интересно, почему ты последовал за мной сегодня – это ведь был не приказ, и даже не просьба, - пояснил полковник. – Ну и… вдруг я решил избавиться от тебя?
- Посреди важнейшей экспедиции за последний год? Избавиться от меня, тем самым позволив всем остальным быть сожранными? Знаешь, в какие бы игры ты там не играл, какую паутину заговоров и интриг не плел, я знаю, что ты еще не настолько рехнулся.
- И все же? – Смит даже немного отстает, чтобы сравняться с Аккерманом и видеть его лицо – настолько важно для него услышать ответ капрала.
- Что ты сейчас надеешься услышать от меня? Что я верю тебе? Так я уже много раз тебе это говорил – я верю тебе и твоему желанию защитить человечество от вымирания. Что я так просто позволю убить себя? Нет, я обязательно пройду эту чертову войну до конца, и не позволю тебе сдохнуть раньше, чем это случится, - в голосе и словах капрала стали проскальзывать нотки раздражения, и на секунду Эрвин представляет, что если бы он был котом, то точно пару раз недовольно дернул хвостом. – И, что бы там про меня ни болтали, я, поверь, не тупо следую приказам начальства – я еще не разучился думать своей собственной головой.
- О, мы уже приехали! – Эрвин неожиданно снова скрывается за кустами, оставив недовольного Аккермана позади.
Однако, стоило тому догнать Смита и перестать щуриться от неожиданно яркого солнечного света, ударившего по глазам, уже успевшим привыкнуть к полумраку густого леса, как все его раздражение как рукой сняло – настолько красивым оказалось это место.
Они стояли на краю просторной поляны – почему-то ее сложно было назвать большой или маленькой, поэтому «просторная» сюда подходило лучше всего – слева от старой, полуразвалившейся одноэтажной хижины с чердаком, окна которой были заколочены, входная дверь покосилась от старости и времени, а крыша была почти полностью покрыта мхом.
Позади этого «дома» возвышался довольно высокий холм, покрытый густой и длинной травой, а спереди и немного правее, был большой пруд, вдоль берегов которого тянулся низкий деревянный мост без ограждения.
…Здесь было очень светло и красочно: не смотря на то, что уже наступила осень, небо, по которому медленно плыли белоснежные облака, было темнее обычного - оно было настоящего «королевского» синего цвета, а трава оставалась сочной, насыщенного зеленого цвета, в то время, как листья деревьев уже более чем наполовину были окрашены в желтый и красный цвета.
Деревья здесь тоже были особенными – они были тонкими и высокими, но намного ниже, чем в остальной части леса. К тому же, здесь были еще и кусты шиповника, и ягодные кусты, и разные хвойные деревья…
- Красиво, - Леви выражает все свое восхищение одним словом, чувствуя, как в груди поднимается горячий и тугой комок, когда ветер начинает ерошить их волосы своими невидимыми, но такими ласковыми пальцами…
- Как-то слишком скромно, даже для тебя, - подкалывает его Эрвин, слезая с лошади и привязывая ее к ближайшему дереву.
- Я не обязан выражать свой восторг песнями и плясками, - парирует Аккерман, следуя примеру полковника, после чего вновь переводит взор на красоту природы, не замечая хитрой и довольной улыбки, а так же лихорадочного блеска в глазах Смита, и, постепенно его взгляд теплеет. – Действительно красиво. Кто-нибудь еще знает об этом месте?
- Найл, если, конечно, еще помнит – последний раз он был здесь, будучи курсантом. Наша учебная база находилась всего в паре километров отсюда, - Эрвин на секунду прикасается к плечу друга, после чего разворачивается и направляется в сторону дома. – Идем.
Но, к удивлению капрала, он не заходит внутрь, а огибает его, останавливаясь возле ограды с противоположной стороны – огороженным оказывается не такой уж большой участок земли, всего метра два на два.
- Ты хочешь стать садовником после войны? – острит Аккерман. – И решил меня к этому делу припрячь, поэтому тайно и притащил сюда?
- Нет, - Смит на секунду приподнимает уголки губ, но потом его взгляд становится очень серьезным. – Здесь будет моя могила.
Взгляд капрала мгновенно тяжелеет – он не задает вопросов, но они оба прекрасно понимают, что он ждет объяснений.
- Я много думал о том, что уже было, - полковник кивком головы указал на свою правую руку, сжатую в кулак, которую лишь совсем недавно вернул благодаря сыворотке, разработанной Ханджи, основывающейся на крови Эрена Йегера. – О том, что еще будет. Что принесет нам конец войны? Каким он будет? – он помолчал немного. – И, в итоге, пришел к тому, что новый мир, в котором не придется бояться быть съеденными, человечество встретит уже без меня.
- Почему?
- Потому, что я умру раньше. Либо меня съедят раньше, либо меня убьют в каких-то политических целях, либо я пожертвую собой, чтобы поднять боевой дух солдат… разве это так важно?
- Понятно, - Аккерман на секунду прикрывает глаза. – Ты слишком много об этом думаешь.
- Леви, я говорю…! – Смит круто разворачивается, смотря прямо в глаза друга, но не договаривает, будучи остановленным поднятой рукой капрала.
- …серьезно. Да, я тебя прекрасно понял, но, повторяю, ты слишком много об этом думаешь, - он внимательно смотрит в голубые глаза полковника. – Я уже сказал тебе, что не допущу твоей смерти. И, даже если ты будешь сопротивляться и самовольно прыгать в глотку гигантов, я все равно буду тебя вытаскивать. А на счет полиции не волнуйся – Найл хорошо справляется со своими обязанностями, он не допустит беспредела, который погубит его друга и его репутацию.
- Зачем тебе все это? – голос Смита остается ровным, хотя внутри у него все уже давно трясется от волнения.
- Кажется, теперь я понял, почему ты спрашивал об этом раньше, - Аккерман закатывает глаза и щурится от яркого света. – И я уже ответил тебе на твой вопрос.
- И только поэтому? – Смит напряженно чего-то ждет, но ответа все нет и нет.
- И потому, что ты мне очень дорог, - наконец-то признается Аккерман, смотря в другую сторону. – Но это не имеет никакого отношения к нашей дружбе, так что, если ты хоть слово кому-то об этом скажешь…
- А я уже начал сомневаться, - перебивает его Эрвин, расслабляясь и улыбаясь. – Я уже думал, что мои чувства не взаимны, и все твои взгляды и действия – плод моего воображения.
- Твои чувства? – Леви смотрит на командира так, словно удивлен, а потом раздраженно выдыхает. – Тц. Вот придурок – мог бы сказать об этом и раньше, и не изводить нервы нам обоим.
- Нет, не мог. Во-первых, я был не уверен, ответишь ты мне взаимностью или нет, - Эрвин хитро прищуривается и загадочно улыбается. – А во-вторых – ты хоть помнишь, какой сегодня день?
- Да вроде бы самый обычный, - пожимает плечами Аккерман и, хмурится, пытаясь вспомнить, что же такого он пропустил. В голову приходит только один вариант. – Ах, ты об этом… а я уже и забыл о нем.
- Как можно забыть о своем дне рождения?
- Просто я никогда его не отмечал, так что, он всегда был для меня самым обычным, ничем не отличающимся от остальных, днем, - равнодушно отзывается капрал.
- Я это исправлю, - тихо обещает ему Эрвин, так осторожно беря ладонь Леви в свою, и переплетая их пальцы, словно боится, что тот сейчас вырвет руку и уйдет.
- Как малолетние школьницы какие-то – даже нормально рассказать друг другу о своих чувствах не можем, - через минуту молчания тонко подмечает Леви, и уже через несколько секунд они оба смеются – один громче, другой тише; один горячо, другой сдержанно, но оба – искренне.
- Значит, ты привел меня сюда «поздравить», - констатирует Аккерман, когда последние волны смеха утихают.
- И не только – я хотел показать тебе место, где мы будем жить, когда эта война закончится. Построим новый дом, очистим воду в пруде, запустим туда рыб… - иронично отвечает ему Эрвин. Они оба понимают, что в городе им не будет покоя никогда – на одном из них слишком много крови и чужих смертей, на другом же проклятие подземелья, заставляющее его душу рваться на волю. – Если, конечно, оба доживем до этого момента…
- Хватит! – слишком резко и громко восклицает Леви, сжимая руку возлюбленного еще сильнее. – Все будет хорошо, Эрвин, я тебе обещаю. Обещаю, что мы оба переживем эту чертову войну, - он твердо смотрит в глаза полковника, тем самым показывая, что его намерения самые, что ни есть, серьезные. – И еще… я не совсем был честен с тобой, когда мы сюда ехали. Я не просто тебе верю, я доверяю тебе, а это намного важнее! Так доверься же и ты мне…
Аккерман растерянно и смущенно замирает и слегка отстраняется – что он делает? Ведь говорить так – совсем не в его стиле. Он ведь никогда не поддавался прежде эмоциям, в любой ситуации сохраняя спокойствие и хладнокровие. Так что же это сейчас было? И… имеет ли это значение?
Нет.
Он просто никогда прежде не был в подобной ситуации; он просто никогда не нес такую ответственность за чужую жизнь. За чужое сердце… так что, ничего страшного здесь нет. Ведь никто об этом не узнает – уж капрал постарается, чтобы так и было.
Наблюдая за смятением капрала, за его внутренней борьбой, Эрвин, не ожидавший такого эмоционального всплеска от этого вечно замкнутого и одинокого мужчины, подхватывает его подбородок пальцами свободной руки, немного наклоняется и целует, навсегда оставляя свои страхи и нерешительность в прошлом.
Леви сначала дергается – для него все события происходят слишком быстро, смешиваясь в многоцветный калейдоскоп; для него совсем непросто отказаться от своей привычки держать всех на расстоянии вытянутой руки; для него совсем невозможно доверить кому-то свою жизнь и сердце, несмотря на сказанное раньше… или же возможно?
Кажется, сейчас это неважно; сейчас он расслабляется, позволяя новым, таким сильным и непривычным эмоциям заполнить его тело и разум; сейчас он осторожно отвечает Эрвину, впервые в жизни опасаясь сделать что-то не так…
***
…они не знали, как много времени прошло с того момента, как их губы впервые соприкоснулись; они не знали, как долго и исступленно целовались, полностью отдаваясь захватившей их в плен нежности и страсти, но они знали, что время у них еще есть.
- А знаешь, с вершины того холма открывается просто потрясающий вид на закат, - припухшие губы плохо слушаются, но Эрвин все равно продолжает улыбаться.
- Значит, мы останемся тут до темноты? – уточняет Леви.
- Значит, мы останемся тут до утра. Не волнуйся, я предупредил всех в лагере, что сегодня мы не вернемся, - весело отвечает ему полковник.
- Опять твои игры, - притворно закатывает глаза Аккерман и усмехается – что ж, он совсем не против такого расклада карт…
@темы: Страх, Яой, Фанфик, Эрвин/Леви, Любовь